Если кто не знает смысла присказки «Фома неверующий» (что за Фома, отчего неверующий?), то в следующее за Пасхой воскресенье обязательно узнает. Дело в том, что у этого дня несколько названий в церковном обиходе. Во-первых — Антипасха, во-вторых — Фомина неделя. Еще — «Красная горка». Антипасха — это день «напротив» Пасхи, повторение Пасхального дня. И повторяется он потому, что апостол Фома только в этот день уверяется в факте Воскресения Христова, Пасха для него только наступила. Что касается «Красной горки», то это народное название. Великим постом не венчают. На светлой седмице радуются о Воскресении. А вот Антипасха — самое время для свадебных торжеств. Те, кто планирует венчаться, стараются приурочить это событие ко второму пасхальному воскресенью.
Но смысл праздника в другом. Апостол Фома не присутствовал, когда Иисус Христос явился своим ученикам по Воскресении. Фома заявил, что не поверит в свершившееся чудо, пока не увидит ран от гвоздей на теле воскресшего Господа и не прикоснется к ним пальцами. Оттого и «неверующий». Евангельская история реализуется в богослужении Фоминой недели. В песнопениях мы услышим, как неверие Фомы было обращено в веру. «Дверем заключенным» (через закрытые двери) Иисус Христос вошел в комнату, где находились одиннадцать апостолов, и позволил Фоме прикоснуться к своим ранам, оставшимся после распятия. «Господь мой и Бог мой!» — воскликнул Фома.
Апостол предстает как образ человека, желающего обрести вещественные доказательства великого события. Но неверие такое называется в богослужебных текстах «добрым», оно основано на искреннем желании узнать истину во всей полноте. Бог снизошел даже до такой недоверчивости, рука апостола Фомы в одном из текстов названа «любопытной десницей». Искреннее желание получить всю полноту доказательств Воскресения Господь удовлетворил. Это и празднуется.
Наш телеграмм канал в котором каждый вечер в 19:07 выходить крутой гороскоп на завтра
Службы уже совершаются в более-менее привычном (как и до Великого поста) порядке, за несколькими исключениями. Во-первых пасхальный канон все еще поется на службе под воскресенье. Во-вторых, часто в ход богослужения врывается пасхальный тропарь «Христос Воскресе из мертвых…», который и поется и читается в разные моменты богослужения.
Вторник после Антипасхи — Радоннца. Это специальный день, который Церковь назначила для начала полного (с панихидой) поминовения усопших. Великим постом и на светлой седмице такие поминовения не совершаются. Народ дал этому дню название Радоннца оттого, что для усопших настал радостный момент, по ним служат поминальные службы, в состав которых входят пасхальные песнопения.
На небольших приходах (в деревнях, например) священник идет на кладбище и по просьбе прихожан совершает панихиды (поминальные службы) на могилах.
Евангелие Уверение Фомы
Не трудно верить в Бога, Творца мира, далекого и недоступного, великого и могущественного. Куда как труднее верить в Того, Кто любит непосредственно тебя самого. Мучительно и временами страшно верить в Бога, ставшего Человеком. «Бог вообще» — далек, недоступен, но тем и хорош, что Ему дела до меня как бы нет, и мне не о чем заботиться. Можно спокойно жить, вспоминая о Нем изредка, как о нерадивом начальстве: «О чем они там, наверху, думают?»
Совсем другое дело, когда мой Бог умирает за меня на Кресте страшной, мучительной смертью и вновь является мне живым и преображенным. В гаком случае и я сам не могу оставаться в блаженной дреме, но должен что-то делать. Бог, Который любит меня, требует ответной любви.
Вот что открылось апостолу Фоме, когда он увидел раны от гвоздей на руках и ногах Спасителя и Его грудь, пронзенную копьем римского легионера. Ему открылась истина о Воплощенном Боге, правда о Боге, ставшем Человеком. Решительный и прямодушный Фома вдруг понял весь грандиозный замысел Божий о человеке, о его спасении от вечной смерти, о величественно-скорбной жертве, которая именно за него, ничем не примечательного молодого иудея, была принесена Самим Богом.
Если Бог жертвует Собой для того, чтобы я жал, и жил вечно, значит Бог любит меня таким, какой я есть. И потому ради меня умирает на Кресте. И потому ради меня воскресает в третий день, разрушая ад, посрамляя смерть, истребляя и отменяя проклятие, тяготевшее над человечеством с тех самых пор, когда Адам вероломно предал Божыо любовь. Этот Бог — воистину мой Бог. Этот Бог — воистину Господь, то есть Бог, с Кем я связан личными узами, потому что Он — мой Господин и Повелитель! И вот этот Господин и Повелитель вместо того, чтобы наказать меня, становится таким же, как я. Да мало того, просто умирает за меня. Вот почему апостол Фома, ошеломленный этим открытием, кричит на весь дом, забыв об опасности, забыв о своем неверии: «Господь мой и Бог мой!»!
Конечно, это не было неверием в полном смысле слова. Не в Бога не верил Фома. Он был правоверным иудеем, воспитанным в вере отцов. Просто он и представить себе не мог, что Бог, в Которого он, Фома, верит, этот Бог — Любовь! И потому, что некогда Бог стал человеком, потому и я теперь могу молиться моему Богу, веря и надеясь на то, что Он услышит каждый мой вздох и утрет каждую мою слезу.
Икона Уверение Фомы
Первое воскресенье по Пасхе называется Фомино воскресенье. Не Петру как главе общины апостолов, не Андрею, призванному самым первым, даже не Иоанну, который был любимым учеником Иисуса, а именно Фоме, да еще прозванному Неверующим, специально выделено воскресенье, сразу же следующее за Воскресением Христовым.
Давайте рассмотрим икону праздника. Спаситель является ученикам и показывает Фоме Свои раны, чтобы тот осязал их и уверился в истинности Воскресения. Этот сюжет появляется в искусстве уже в раннехристианский период. И это не случайно: христианский мир жил прекращающимися спорами о личности Христа. И евангельский эпизод с уверением Фомы был как раз важным аргументом в этих спорах. Святитель Кирилл Александрийский писал, что «Фома — первый в длинной цепи тех, кто исповедует Божественность Христа; он также первый в длинной цепи тех, кто касается Плоти Господа».
В византийских памятниках утвердилась композиция, в которой диалог Христа и Фомы оказывается в самом центре, Фома касается тела Христа, но не влагает свои персты в раны. Апостолы расступаются, давая зрителю увидеть это важное доказательство Воскресения. Фигура Христа изображается строго фронтально, на фоне двери, что позволяет вспомнить о словах Христа: «Я есмь дверь: кто мною войдет, тот спасется». А по бокам располагаются симметрично здания и две группы апостолов. Такую же композицию мы видим в самом раннем памятнике монументального искусства на Руси — во фресках Софийского собора в Киеве 11 века, а также в росписи Спасо-Преображенскоого собора Мирожского монастыря в Пскове.
Сцена «Уверение Фомы» входила не только в цикл многих монументальных росписей, нередко писали ее и на аналойных иконах. В русской традиции эта иконография нередко именовалась «Испытание Фомино». На рубеже 15-16 веков сцена «Уверение Фомы» вошла в праздничный ряд иконостаса. Первый из дошедших до нас примеров такого рода — икона 1479 года ода из иконостаса Кирилло-Белозерского монастыря.
Со временем русская иконография стала отличаться от византийской: Христос стал изображаться не фронтально, а повернутым к Фоме, группы апостолов не всегда симметричны. Часто изображается, как апостол Фома приближается ко Хрисгу немного пригнувшись, как бы с опаской или с почтением. Но сам образ апостола, влагающего свои персты в раны Христовы, остался тем же. Прозванный Неверующим, Фома стал навсегда символом веры, требующей доказательств, противопоставляемой Самим Спасителем вере блаженной — не видевших, но уверовавших.
Кондак в неделю антипасхи
